Интервью Александра Шульгина, в рубрик "Звуковая Дорожка" (газета "Московский Комсомолец") от 19 марта 1999 года. 
Перепечатано 
Владимиром Костицыным 


ВЫКИДЫШ В МУЗЫКАЛЬНОЙ ИНДУСТРИИ

Александр Шульгин: "Сегодня любая фирма, чтобы выжить, на 98% нарушает закон".

Thumbnail"ЗД" 4 марта анонсировала интервью с известным бизнесменом Александром Шульгиным, ответственным за ряд компаний в отечественной индустрии развлечений, создателем и руководителем одного из крупнейших музыкальных издательств "Бекар Рекордз / Рек Рекордз", продюсером собственной супруги, известной на сцене под именем Валерия, человеком, за которым в шоу-мире давно закрепился авторитет одного из "серых кардиналов". Тема разговора - кризис, обративший, среди прочего, музыкальную индустрию в руины. Есть ли свет в конце тоннеля? Если есть, то когда мы его увидим? И вообще - тоннель ли это? А может, безысходный тупик? Это пытается выяснить в беседе с г-ном Шульгиным ведущий "ЗД" Артур Гаспарян.

Г-н Шульгин, прошло полгода после августовского провала. Страна в руинах. Коммунисты ликуют. Правительство в аффекте. Президент в больнице. Каково положение на музыкальном рынке?

Оставлю на вашей совести политический юмор. Давайте о главном. Для начала, я думаю, надо отделить кризис в музыкальной индустрии от кризиса 17 августа. Они, конечно, наложились друг на друга, но дело в том, что кризис в музыкальной индустрии начался задолго до августа 1998 года и развивался по собственной траектории. Без августовских событий, возможно, он не проявился бы столь очевидно, но в целом это было самодостаточное явление, которое рано или поздно привело бы к печальным результатам, которые мы сейчас наблюдаем.

Чего же такого кризисного было в музыкальной индустрии год назад? Альбомы продавались, концерты чесались, барыши греблись лопатами, все были очень довольны и активно скупали недвижимость в Майами. Москва бурлила, словно Лас-Вегас…

О дереве судят по его плодам. Разумеется, по по внешним атрибутам создавалось впечатление преуспевания и благополучия в шоу-мире. Его даже нельзя было назвать шоу-бизнесом, да и бизнесом вообще. Бизнес - обстоятельный и добросовестный процесс, рассчитанный на перспективу. Здесь же главный мотив - по-быстрому урвать, а дальше трава не расти. Культура ведения дел в музыкальной индустрии, мягко говоря, не была добротной и не была нацелена на производство качественного продукта. Деградация присутствовала во всем - в пренебрежении к слушателю, зрителю, к промо-материалам, к атрибутам продвижения музыкального продукта на рынок и так далее. Наш музыкальный ширпотреб был хуже товаров на блошином рынке - если такое сравнение уместно.

Был спрос. Предложение его удовлетворяло, не так ли?

Плестись в хвосте самых примитивных потребностей и отсталых вкусов - путь непродуктивный. Он исключает прогресс. В начале 90-х в России действительно ощущалась тенденция движения к цивилизованному музыкальному рынку. Однако на рубеже 1996/97 годов она сменилась тенденцией к краху. Август 1998 года лишь катализировал этот печальный процесс.

Что же такого произошло, что одна тенденция сменилась на другую? Заговор ЦРУ, китайской разведки, коммунистов-реваншистов или Пугачевой с Киркоровым при пособничестве Татьяны Овсиенко? Кто виноват-то?

Никто персонально и все глобально. Из-за неразвитости индустрии развлечений, дефицита не только хлеба, но и зрелищ в нашей стране местный шоу-бизнес, одним из первых ступивший на тропу дикого капитализма, очень быстро почувствовал и пресытился вкусом больших денег, которые можно было быстро заработать, не прикладывая к тому адекватных усилий. В результате музыкальный рынок привык гнать халтуру. А тем временем в индустрии развлечений начали появляться новые сегменты - от Интернета до мультиплексов в кинопрокате и интерактивных игр. Это уже был продукт высокого качества, продукт чистого капитализма, не имевшего "темного" советского прошлого и не испорченного этим прошлым. Это была уже другая философия - философия высокого качества и разборчивого спроса. В музыкальном же сегменте рынка потребителя продолжали кормить халтурой. Однако легкая музыка - не предмет первой необходимости. Это остаток после основных трат и, часто семья, выделяя на это некий процент из бюджета, вынуждена выбирать. Сходили в кино - не купили пластинку. Значит, кино просто было интереснее. Постепенно деньги потребителей стали перетекать в другой сегмент индустрии развлечений, где продукт отличался стабильным качеством. Это и было началом кризиса музыкальной индустрии, который начал ощущаться задолго до пресловутых августовских событий.

Многие продюсеры утверждают, что уровень творчества артистов обусловлен массовым вкусом. Шаг влево, шаг вправо, легкая попытка к совершенствованию - и народ, привыкший к "унца-унца", отвернется от артиста. Мол, оттого и гоним лабуду, если ее хотят. В доказательство приводят тиражи проданных пластинок, аншлаги на концертах и т.д.

Просто отнеситесь критичнее к рассказам продюсеров. Они ведь заинтересованные лица. А тиражи в нашей стране - вещь крайне условная и далекая от реальности. Возьмите любого оптовика-дилера из города Н. На свои средства он покупал продукцию в Москве и торговал ею. При этом в городе Н. есть еще пара-тройка "кровных" конкурентов. Наш оптовик хочет быть одним-единственным и берет продукции больше, чем может продать. При этом он опирается не на маркетинг - ему это слово просто незнакомо - а на собственный вкус или чей-то совет и, главное, на желание быть одним-единственным крутым у себя в городе Н. В результате он взял 100 единиц товара, 50 продал, а половина легла мертвым грузом на склад. Конкурент из того же Н. берет больше, чтобы "убить" первого. Уже 120 единиц. 70 ложатся на склад. Третий оптовик, насмотревшись на первых двух, берет еще больше - и та же самая история. В Москву при этом плывут деньги за непроданный товар и, этих денег становится все больше. Увеличение оптовых продаж создает иллюзию, что музыкальный рынок переживает бум. На самом деле никакого бума не было - розничные продажи падали. Оборотных средств у торговцев на местах становилось все меньше. Долги некоторых региональных компаний достигали миллионов долларов. За долги распродавались купленные на первые быстрые доходы офисы, особнячки, магазины. Однако ложное ощущение роста уже привело к резкому снижению качества товара. В Москве, где фактически и сосредоточено все производство музыкальной продукции, считали так: раз спрос растет, значит пойдет любой товар. И пошел. Реальный рынок - потребительский - очень быстро на это среагировал и просто перестал покупать некачественный продукт. Музыкальная индустрия начала сжирать себя изнутри. Начались отсрочки, неплатежи. Региональные оптовики, уже задыхавшиеся от дефицита оборотных средств, впали в другую крайность - лучше недобрать, чем перебрать. За сокращением розничных оборотов последовал обвал объемов и оптовой торговли. Эта удручающая картина сложилась уже к осени 1997 года, задолго до помянутого сегодня не раз августа '98. А дальше уже все понеслось под откос.

И в каком же состоянии все это пребывает теперь?

К сожалению, многие участники рынка, те, кто стоит в цепочке производства музыкального продукта, не понимают истинных причин кризиса и продолжают считать, что все дело в 17 августа.

Почему?

Да потому что вокруг - сплошь и рядом - категорически безграмотные люди, не умеющие считать. Все цифры берутся с потолка, прогнозы - оттуда же. Это даже не восемнадцатый век - тогда все было нормально с подходом к экономике в собственном деле. Поэтому не кризис произошел, а, я бы сказал, выкидыш. Музыкальная индустрия не успела ни родиться, ни развиться, ни встать на ноги - были только тенденции к этому. Наверное, все можно было бы выправить, если бы не дефолт 17 августа. Было бы трудно, несладко, но в результате индустрия бы все-таки родилась. А сейчас - выкидыш.

Зато цены на пластинки и кассеты сейчас значительно ниже, чем до кризиса. Покупателям это очень нравится.

Это глупость. Вспомним - если нам нравились "Битлз", мы покупали пластинку не за три, а за 15 рублей, потому что грезили этим. Тем, кому не надо, и за 50 копеек не купят. Что толку ставить два доллара вместо десяти? Не "наш" покупатель и за два не купит. Снижением цен (а оптовая цена носителя цифровой записи упала сейчас в шесть и более раз) подорваны основы рынка. Еще недавно он был смешанным - 70% легального и 30% черного товара. Сейчас - весь черный, потому и дешевый. Если действовать по старым схемам и платить налоги, гонорары артистам и авторские, то не остается ничего. Любые носители превращаются просто в не налогооблагаемые - платить государству, авторам и исполнителям просто не с чего. Обрушение цен "умниками" от бизнеса поставило музыкальную индустрию вровень с торговлей девочками и прочим сомнительным бизнесом. Сегодня любая фирма, пытаясь выжить, на 98% нарушает закон. В данной ситуации я сторонник государственного регулирования в отрасли. Без этого она не поднимется или трансформируется в некий гибрид. Я был бы против участия в гибриде.

Какие-то у вас пугающе коммунистические речи - "госрегулирование" Госплан, что ли, надо создать музыкальный?

Не Госплан и даже не государственную фирму грамзаписи, вроде "Мелодии". Как раз это и есть абсурд, отрыжка коммунизма. Речь о другом. Государственное вмешательство в музыкальную индустрию, на мой взгляд, должно осуществляться на уровне технического производства продукции и системы ее реализации в форме, допустим, муниципальных магазинов. Интересен товар или нет - оценит рынок, а частная рекорд-фирма, соответственно, понесет риск, вкладывая деньги в подготовку музыкального продукта. Зато заказы на производство, размещенные на государственных заводах (т.н "унитарных предприятиях"), позволят в нынешних условиях контролировать и качество и соответствующие налоговые поступления. Далее продукт должен поступать в муниципальные магазины. Сегодня в частных магазинах львиную долю прибыли владелец забирает себе на покупку очередных элитных вещей для себя, жены или подруги. Как только это становится неинтересным для владельца, предприятие закрывается, работники остаются на улице. Учитывая общую плачевную ситуацию, большинство таких магазинов скоро на самом деле закроется. Рынок вообще может оказаться на грани клинической смерти. Муниципальная же торговля будет обеспечивать сохранение рабочих мест, а также доход в бюджет. Система будет сохраняться и регулироваться. Муниципальный магазин должен отвечать за продаваемый продукт, а насколько он хорош - решат покупатели, и это станет реальным счетом в конкуренции между фирмами грамзаписи. В бюджеты всех уровней при этом потекут реальные деньги, которые сейчас гуляют где угодно, но только не в государственном кармане и тем более не на легальном рынке. От того, что государство станет богаче, выиграют все, в том числе и частный музыкальный бизнес. Ситуация, увы, диктует только такой путь.

О тему госрегулирования столько копий сломано! Одни кивают на "светлое" прошлое. Другие, попрогрессивнее, тычут пальчиками то в сторону Швеции, то в сторону Китая. Может, там все и замечательно. Но применительно к нашей стране истина, которая, как известно, является критерием практики, заключается в том, что именно система госрегулирования довела в свое время Советский Союз до краха. Вы убеждены, что ваши идеи жизнеспособны?

Опошлить и дискредитировать можно самое благое начинание. Госрегулирование на музыкальном рынке, как, впрочем и везде, должно быть, разумеется, тщательно продумано. Не так, к примеру, как инициатива московского правительства о введении акцизных марок на аудиовизуальную продукцию или, скажем, указ президента №1471 от 5 декабря прошлого года. Ни достойных денег для бюджета, ни задуманного соблюдения авторских прав, ни других положительных результатов эти меру не принесут, потому как крайне скоропалительны и не продуманы ни технически, ни политически. Ведь любое решение должно исходить только из одного - в легальную сферу должно прийти как можно больше легальных и реальных денег. Только тогда рынок начнет оживать. Именно в этом должна заключаться роль государства.

Спасибо за интервью. Будем надеяться, что ваши рецепты спасения отечественного шоу-бизнеса действительно спасут его, и мы насладимся качественным, хорошим и разнообразным продуктом.